Дарьюс Стоун должен был быть в Сиэтле. Но деловая сделка сорвалась, а его частный самолёт задержали на проверку. Портленд не входил в планы — это была лишь неудобная остановка. Но когда машина высадила его рядом с маленьким кафе на Альберта-стрит, он неожиданно почувствовал что-то странное. Словно лёгкое прикосновение памяти, знакомый холодок по коже.
Он почти прошёл мимо. Но что-то — инстинкт, едва ощутимый толчок — заставило его обернуться к окну.
И он увидел её.
Нию.
Даже спустя шесть лет он узнал бы её из тысячи.
Те же кудри, заколотые так, как она любила делать по воскресеньям. Она наклонилась к трём детям — девочке и двум мальчикам, всем не больше пяти. В её взгляде было столько тепла, столько нежности.
Но то, что потрясло Дарьюса до глубины души, было не это.
А то, как дети смотрели на неё.
И как они были похожи на него.
Та же смуглая кожа. Те же скулы. Те же ямочки.
Его ямочки.
Ямочки, которыми он когда-то делился только с одной женщиной.
С той, что исчезла из его жизни.
Шесть лет назад.
Их развод был резким, громким, публичным. Дарьюс был ослеплён успехом после крупной инвестиционной сделки. Ния же хотела тишины — сада, спокойных выходных, жизни без вечной гонки. Они спорили бесконечно — о времени, о деньгах, о будущем, которого так и не построили. Особенно о детях, которых у них так и не было.
Последние её слова он помнил до сих пор:
— Ты не видишь меня, Дарьюс. Ты видишь только то, что хочешь построить.
И она ушла.
Без адреса. Без звонков. Только тишина.
И он позволил ей уйти.
Сейчас.
В кафе дети рисовали на салфетках восковыми карандашами. Ния наклонилась к девочке — их дочери — и аккуратно заправила за ушко карандаш. У Дарьюса кольнуло сердце. Девочка была точной копией Нии в детстве. Он знал это — потому что когда-то бережно хранил каждое фото, каждое воспоминание, каждое её слово.
Он вошёл. Над дверью тихо звякнул колокольчик.
Ния увидела его. Цвет ушёл с её лица.
— Дарьюс, — прошептала она.
Его имя из её уст ударило, словно волна. Дети замерли. Девочка прищурилась — настороженно, смело, с оттенком защиты. Старший мальчик наклонил голову, словно пытаясь понять, почему это лицо так похоже на его собственное.
— Я не ожидала увидеть тебя здесь, — сказала Ния, поднимаясь.
— Я не ожидал найти это, — ответил он. — Тройняшки. И… тебя.
Она не моргнула.
— Я их не прятала.
— Нет? — его голос дрогнул. — А как тогда назвать то, что ты исчезла на шесть лет… вместе с моими детьми?
Кафе погрузилось в тишину. Ния повела его к столику в углу. В её взгляде горел огонь — спокойный, но яростный.